Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

Банковское обозрение, 20 июля 2021 г.

Спасение добывающей промышленности через принципы ESG

Часть 1

364 просмотра

О влиянии ESG-подходов на инвестиционную привлекательность проектов, об их способности благоприятно воздействовать на выполнение целей устойчивого развития, российских стандартах соответствия и изменении климата поговорили Павел Самиев, генеральный директор аналитического центра «БизнесДром», и Виктор Четвериков, член совета директоров, управляющий директор по проектам развития Национального рейтингового агентства (НРА)

Павел Самиев: Виктор, предлагаю для начала сформулировать определение устойчивого развития и ESG.

Виктор Четвериков: 17 целей устойчивого развития (УР), которые приняла ООН более 15 лет назад, предполагают развитие общества, человеческого капитала, экологии и способствуют сохранению биоразнообразия планеты. Изначально цели УР были сформулированы на уровне политик государств и должны были реализовываться на уровне государственных программ и нормативных документов. Поэтому большая часть подписавшихся стран разработала собственные таксономии, которые стали основой документов, содержащих терминологию и направления развития зеленых финансов на суверенном уровне. И дальше на этом уже строились отраслевые стандарты, этические кодексы и принципы работы отдельных компаний или направлений проектов. 17 целей устойчивого развития трансформировались в принципы ESG, что расшифровывается так: E (Environmental) — экология и окружающая среда, S (Social) — социальный аспект и влияние на общество и G (Governance) — в какой-то степени корпоративное управление и все, что связано с управлением УР. Эти три основных составляющих легли в основу устойчивого развития компаний. Крупные организации, особенно международные, давно работают в этом режиме, в основе которого — нефинансовая отчетность, агрегирующая показатели социально-экологических, управленческих паттернов, говорящих о развитии компании в этом направлении. Не так давно за рубежом было еще много разных стандартов, которые косвенно или напрямую описывали принципы УР, но сейчас создана и дорабатывается единая европейская таксономия, которая как раз и должна положить конец этим разночтениям, потому что единых подходов, стандартов и толкований нет. Она будет постоянно совершенствоваться, так как направление устойчивого развития сегодня — самое бурно развивающееся направление.

Павел Самиев: Какие сейчас ключевые тенденции ESG в России?

Виктор Четвериков: В России закончен проект таксономии, которую администрирует Минэкономразвития, а методологическим центром является ВЭБ.РФ. На сайтах уважаемых организаций опубликована уже пятая или шестая редакция таксономии. Именно она станет основой структуры российского рынка зеленых финансов.

Есть компании, давно реализующие у себя повестку ESG, и созданная таксономия станет хорошей основой для развития. На российском рынке уже 15 зеленых выпусков на Московской бирже.

Павел Самиев: А все ли размещенные зеленые бумаги можно назвать таковыми? Кто является арбитром, способным подтвердить соответствие ESG?

Виктор Четвериков: Следует отметить, что эмитент зеленых облигаций сам должен реализовывать в своем бизнесе принципы ESG, это его добровольное решение, одобренное акционерами и реализуемое менеджментом. Соответственно выпуск любых облигаций устойчивого развития, включая зеленые, должен помимо соответствия принятым параметрам и требованиям, предъявляемым к облигационному выпуску, еще и соответствовать заявленным зеленым целям. Подтверждает соответствие сначала экологическая или аналогичная экспертиза (своеобразный аудит проекта), а потом на основании этого «инженерного аудита» выражает второе мнение в форме SPO верификатор зеленого выпуска. На Московской бирже их заявлено 17. Среди них кредитные рейтинговые агентства, аудиторы и экспертные компании. И мы подходим к теме green washing, от которой нельзя уйти. Зеленый камуфляж существует и за рубежом, там много выпусков, не соответствующих заявленным целям. То есть они объявляются зелеными, а через какое-то время инвесторы обнаруживают, что цели изменились, или проект немножко ушел в сторону от начального направления, или первоначальна оценка (экспертиза/аудит) не проводилась. Причин много — желание сэкономить на времени, на стоимости этапов и откровенное заблуждение инвесторов.

На российском рынке «побежали» очень быстро и стали в эмиссии часто прописывать только международные принципы ICMA (Международной ассоциация рынка капитала), которые очень важны по своей сути, но все-таки являются верхнеуровневыми целями и рекомендациями. Они подразумевают ориентиры на суверенные таксономии, отраслевые стандарты и национальные проекты. Игнорировать это — достаточно странный шаг. Есть много специфики в суверенных экономиках. В России не только своя таксономия, но и много других ведомственных и отраслевых стандартов, в соответствии с которыми экономика и ее субъекты функционируют уже сейчас, национальные стандарты и проекты, связанные с экологией, образованием, здравоохранением и так далее. Кроме того, есть Положение Банка России 706-П, в котором сформулировано, что такое зеленые и социальные облигации. У нас получилось, что, например, выпуск РЖД на 100 млрд соответствует ICMA и поэтому включен в ее реестр и реестр ВЭБ.РФ, но не соответствует Положению ЦБ, поэтому в списке Московской биржи вы его не увидите. Явная несогласованность. Хотя такое возможно на этапе формирования рынка.

Есть такое разночтение, правда, на Невском экологическом конгрессе в этом году стало известно, что ЦБ принял решение о корректировке Положения 706-П. То есть специфика выпуска будет описана в самом отчете эмитента в инвестиционной декларации, где будет прописано, что если облигация перестала быть зеленой или отозвано заключение верификатора (а возможно, и оценщика), то облигации начинают жить обычной жизнью облигаций с отложенным условием. Либо будет повышаться ставка, либо выпуск частично должен выкупить организатор, либо что-то с ним еще произойдет. Эти правила должны быть прописаны для будущих выпусков в проспекте эмиссий, причем желательно крупным, а не мелким шрифтом, чтобы инвестор понимал правила игры на тот случай, если выпуск перестанет быть зеленым. И это дополнительная защита инвесторов при недобросовестном поведении эмитента либо непрофессиональной оценке проекта или верификации выпуска.

Что касается КРА, которые аккредитованы Мосбиржей в качестве верификаторов, то их три, у них заявлена соответствующая методология в Банк России, и они могут осуществлять такие услуги. Список всех верификаторов есть на Московской бирже, в секторе УР, где торгуются облигации зеленых и социальных выпусков. Также в ВЭБ.РФ есть свой реестр верификаторов, где пока три агентства. Там наше агентство тоже присутствует. Таким образом, верификаторами являются компании, которые выдают суждение, что выпуск соответствует заявленным стандартам и целям.

Павел Самиев: В России в этом смысле система построена, как и в других странах?

Виктор Четвериков: За рубежом больше верификаторов, потому что нет системы регулирования или ограничения в деятельности именно оценщиков зеленых финансовых продуктов. То же самое касается и ESG-оценок. За проведение таких оценок, как правило, экспертным компаниям или рейтинговым агентствам платят инвестиционные фонды. Там кредитные рейтинговые агентства вообще занимают не такую большую долю в оценке ESG и верификации облигаций, как экспертные агентства. Как правило, в США и Европе работают экологи, и есть ряд экспертных международных агентств, где в штате работают эксперты, которых я условно называю «экологи-инженеры». Они замеряют характеристики воды, воздуха и так далее. Естественно, мы как верификаторы этим не занимаемся, хотя работаем с экспертными компаниями, чтобы они нам помогали в такой экспертизе.

Павел Самиев: Разве правильно, что такой упор делается именно на экологический фактор? Он ведь — один из многих факторов.

Виктор Четвериков: Если мы говорим о ESG, то да, очень часто перекос идет в сторону экологии. Еще один фактор, который может превалировать в оценках, — это G, или корпоративное управление (иногда его называют корпоративной средой). Как показывает анализ российских компаний, публикующих свою отчетность, как раз вопросы экологии раскрыты меньше всего. Такая же история за рубежом, то есть больше всего раскрыт корпоративный аспект, затем социальный, а потом уже экология.

Мы много говорим об экологии, наверное, потому что трансграничное регулирование очень сильно коснулось российских углеводородных компаний. Оно, видимо, и затронуло эту тему, поэтому у нас все — о климатических рисках и об экологии.

А в оценках ESG очень важно, чтобы все три фактора были с одинаковыми весами, или одинаково важными. В этой оценке важны все факторы, они помогут в равной мере достигать целей устойчивого развития.

Павел Самиев: Не могу не спросить про один из обсуждаемых с точки зрения ущерба экологии кейсов, когда крупная промышленная производственная структура с упором на добычу полезных ископаемых столкнулась с серией больших аварий. Эта компания имела высокий рейтинг как раз по УР. В отчете было отмечено, что у компании очень хорошая инфраструктура работы с экологическими рисками и соответственно минимизация этого фактора — на высшем уровне. В итоге оказалось, что износ инфраструктуры, который и привел к этим авариям и выбросам вредных веществ, не соотносится с такой оценкой.

В связи с этим вопрос: а не окажется ли впоследствии, когда будет уже большое количество оценок соответствий каким-то принципам ESG, что верификаторы видят только вершину айсберга, в отличие от кредитных рейтинговых агентств, которые оценивают финансовое состояние. Потому что верификаторам сложнее докопаться до реального состояния физических и производственных мощностей с точки зрения экологичности и структуры производств и других факторов, которые сложно оценить. То есть нужен полноценный аудит: насколько такой риск может быть реализован, особенно с учетом того, что регулирование здесь совершенно не такое, как в сфере кредитных рейтингов. Этот момент не смущает с точки зрения перспектив как раз для верификаторов и оценщиков?

Виктор Четвериков: Не смущает. Это сейчас эволюционирующее направление. Кстати, за рубежом уже задумываются, чтобы регулировать деятельность такого рода верификаторов и агентств, присваивающих ESG-рейтинги. Думаю, что тут мы будем несколько впереди, потому что ЦБ эту историю уже собрался брать под свой контроль, то есть как кредитно-рейтинговое агентство мы и так уже регулируемся, просто, наверное, будет усилен надзор за тем, что мы делаем в области ESG. Но и другие экспертные компании, если ЦБ примет такое решение, будут пополнять реестр или исключаться из него.

Та компания, о которой ты говоришь, попадала в наш рэнкинг экологической открытости. А в последние три года она, на удивление, стала закрываться, становиться менее публичной. То есть стали исчезать из публичного доступа отчеты об аварийности, за что активно всегда боролся в том числе WWF России, требуя раскрытия данных. У них ряд документов стал носить формальный характер. В итоге эта компания сначала ухудшила свое положение среди ранжируемых компаний, а в итоге покинула рэнкинг, поскольку ее присутствие в нем стало уже невозможным.

Я думаю, что за это в ESG-рейтинге могут быть штрафы за экологическую составляющую, но, например, социальная и корпоративная составляющие могут оставаться. Важно, чтобы экспертиза не превратилась в бумажную оценку. Например, кредитно-рейтинговые агентства опираются на аудированную финансовую отчетность аудиторов или каких-то других серьезных оценщиков, которые несут ответственность вплоть до уголовной. К этому тоже медленно придет рынок. Пока приходится руководствоваться этическими принципами.

Пока нет даже стандарта нефинансовой отчетности. А заверение даже составленной самой компанией проходят не более 20% компаний. Появятся стандарты и Закон о нефинансовой отчетности — и нам как счетной компании будет гораздо легче. Сейчас пока приходится самим анализировать и проверять внимательно документы, представленные компаниями, смотреть достижение установленных показателей и следить, как вживую работает система управления устойчивым развитием. Просто документов уже мало. На них в лучшем случае можно только рэнкинг построить. Поэтому процедура КРА при присвоении рейтинга ESG и напоминает во многом процедуру получения кредитного рейтинга. Именно процедура, так как в данном случае ни о каком расчете вероятности дефолта речь не идет.

Павел Самиев: А если посмотреть глазами инвестора? Допустим, есть бумаги, которые верифицированы как зеленые, а есть просто облигации с теми же ставками и кредитными рейтингами. Что это дает инвестору, какие в этом плюсы помимо того, что это просто модно?

Виктор Четвериков: За рубежом, например, уже более 4 тыс. компаний, подписавших принцип ответственного инвестирования. Да, ставки, возможно, сейчас одинаковые, хотя есть некоторые расчеты разных аналитических компаний, показывающие, что если строить портфель полностью на ESG-истории, то доходность получается повыше.

Может оказаться, например, что эмитент (условно, какая-то угольная компания — этот сектор в Европе считается токсичным) просто выпадет из портфеля ряда инвестиционных фондов и банков, и соответственно ликвидность такой бумаги может неожиданно упасть. То есть вкрапление этих ESG-факторов сегодня является еще определенной гарантией против исключения из какого-то списка портфелей или стратегий и снижения риска для инвестора в целом.

В материале упоминаются: Компании, организации: БизнесДром 530 Министерство экономического развития Российской Федерации (Минэкономразвития РФ, МЭР) 2124 Национальное рейтинговое агентство (НРА) 861 Центральный банк Российской Федерации (Центробанк, Банк России, ЦБ РФ) 35343 Персоны: Самиев Павел Александрович Четвериков Виктор Николаевич

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »